В эту ночь, последнюю перед началом действия, долго гуляли, как новобранцы, и веселились лесные братья. Потом
заснули у костра, и наступила в становище тишина и сонный покой, и громче зашумел ручей, дымясь и холодея в ожидании солнца. Но Колесников и Саша долго не могли заснуть, взволнованные вечером, и тихо беседовали в темноте шалашика; так странно было лежать рядом и совсем близко слышать голоса — казалось обоим, что не говорят обычно, а словно в душу заглядывают друг к другу.
Неточные совпадения
Олентьев и Марченко не беспокоились о нас. Они думали, что около озера Ханка мы нашли жилье и остались там ночевать. Я переобулся, напился чаю, лег
у костра и крепко
заснул. Мне грезилось, что я опять попал в болото и кругом бушует снежная буря. Я вскрикнул и сбросил с себя одеяло. Был вечер. На небе горели яркие звезды; длинной полосой протянулся Млечный Путь. Поднявшийся ночью ветер раздувал пламя
костра и разносил искры по полю. По другую сторону огня спал Дерсу.
— Балаган! — закричал я своим спутникам. Тотчас Рожков и Ноздрин явились на мой зов. Мы разобрали корье и
у себя на биваке сделали из него защиту от ветра. Затем мы сели на траву поближе к огню, переобулись и тотчас
заснули. Однако, сон наш не был глубоким. Каждый раз, как только уменьшался огонь в
костре, мороз давал себя чувствовать. Я часто просыпался, подкладывал дрова в
костер, сидел, дремал, зяб и клевал носом.
С теплом большая истома стала разбирать его
у костра. Но он боролся с дремотой.
Заснуть на берегу в глухом месте было рискованно. Кто знает, тот же беззубый мужичок мог вернуться и уложить их обоих топором.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Всё сбилось в кучу
у костров. Пьер подошел к
костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же
заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.